– Тебе не понравилось? – насторожился Михаил.

– Наоборот, – покачала головой Лиза. – Таким ты мне нравишься еще больше. Сегодня ты походил на Валериана Витольдовича: он точно также вел себя на операциях.

– Я у него учился, – сказал Михаил. – Но ты зря сказала, что я лучший хирург Москвы.

– Пусть знают! – фыркнула Лиза. – Тем более что оно так и есть. Или ты думаешь, я полюбила посредственность?

Михаил почувствовал себя неловко.

– Надо бы узнать, как там Валериан, – сказал, скрывая смущение.

– Схожу, – кивнула Лиза. – А ты лежи. После такой потери крови нельзя вставать. Попрошу Порфирия Семеновича, чтобы он выделил тебе палату. Свободные есть.

Она встала и вышла. Михаил некоторое время лежал, вспоминая детали прошедшей операции, и пришел к выводу, что все сделал правильно. Успокоенный это мыслью он не заметил, как уснул. Вернулась Лиза. Подойдя к кушетке, она некоторое время смотрела на спящего жениха, затем наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

Глава 18

Мария встретила начальника Отдельного корпуса жандармов ледяным взглядом. Татищев поежился и отвесил поклон.

– Здравия желаю, ваше императорское величество!

– Хочу спросить, генерал, – сказала Мария, не ответив на приветствие. – Как случилось, что в центре Москвы, среди бела дня террористы без помехи расстреляли члена императорской семьи? Где были ваши люди? Вы уверяли меня, что после взрыва в Кремле и ареста виновных, революционеры боятся даже смотреть в сторону монарших особ. А на деле?

– Виноват, ваше императорское величество! – выпалил Татищев. – Готов понести наказание. Здесь мое прошение об отставке, – он открыл принесенную с собой папку.

– Легко отделаться хотите, Дмитрий Николаевич! – процедила императрица, жестом приказав папку закрыть. – Ушел в отставку – и взятки гладки? А кто будет выявлять просчеты и исправлять ошибки? Тот, кто придет вам на смену? Так пока он войдет в курс дел… Впрочем, – императрица пожала плечами, – если настаиваете… Я приму вашу отставку, но без пенсии и права ношения мундира. Устраивает?

– Э-э-э… – выдавил Татищев.

– Вижу, что нет, – усмехнулась Мария. – А раз так – докладывайте! У вас ведь есть, что сказать?

– Так точно, ваше императорское величество! – поспешил Татищев. – Первым делом замечу, что в князя стреляли не революционеры.

– Вот как? – императрица подняла бровь. – Кто же?

– Англичане. Подданные британской короны Джон Браун и Гарри Смит. На их телах обнаружены эти паспорта.

Татищев извлек из папки два картонных чехла [83] . Мария брезгливо взяла их, вытащила листы паспортов, развернув, внимательно рассмотрела. После чего вернула документы Татищеву.

– Зачем британцам понадобилось убивать князя? – спросила задумчиво.

– Неизвестно, – пожал плечами Татищев. – Теперь не спросишь – оба мертвы. Но их подручный, российский подданный Тимофей Сукин, жив. Получил пулю от филера, но не умер. Его допросили. Сукин утверждает, что целью британцев изначально был Мещерский. Они велели ему узнать распорядок дня князя, что сей подлец и сделал. Причем, действовал хитро: познакомился с кучером и дворником князя, подпоил их и выведал от них нужное. Мы навели справки о Брауне и Смите. Прибыли в Москву десять дней назад под видом туристов, поселились в доме, который снял для них Сукин, жили тихо, на людях не показывались. Еду им носили из трактира. Потому британцы не попали в поле зрения жандармов. За иностранцами мы присматриваем, но этих упустили… Виноваты, государыня!

– Вы упомянули филера, – сказала Мария. – Как он оказался на месте покушения?

– Их было двое – Прохоров и Волков. По приказу начальника Московского охранного отделения Заварзина присматривали за Мещерским.

– Плохо смотрели, раз допустили покушение!

– У них было указание не попадаться на глаза князю, держаться в отдалении. Мещерский не желал, чтобы его охраняли, потому они и не успели. Все произошло очень быстро. Коляска с британцами выскочила навстречу экипажу Мещерского. Террористы на ходу стали стрелять из «маузеров», князь ответил из «браунинга». Британцев он убил, но и сам получил пулю в грудь. Подскочившие филеры подстрелили кучера террористов, сели в коляску князя и доставили его в госпиталь. Успели привезти живым. Даст Бог, поправится, – Татищев перекрестился.

– Молебен за здравие закажите! – кивнула Мария. – Потому, что, если не выживет, отставки вам не миновать.

– Сделаю, государыня! – поклонился Татищев. – Сегодня же.

– Продолжайте! Отчего Заварзин приставил к князю филеров?

– Его посетил начальник Разведывательного управления Генерального штаба Смирнов. (Мария подняла бровь.) Сообщил, что тревожится за безопасность Мещерского. Будучи в Париже, князь провел переговоры с одной высокопоставленной особой из Германии, что помогло нам завершить войну без штурма Берлина. Заварзин, к слову, об этой встрече знал – сообщили жандармские офицеры, сопровождавшие Мещерского в поездке. Смирнов сказал, что британцы проведали о том и очень злы на князя. Могут совершить покушение. Заварзин принял меры, но, как оказалось, недостаточные, – Татищев вздохнул.

– Вы знали об этом?

– Нет, государыня, Заварзин не уведомил. Решил, что справится сам.

– Заварзина – в отставку! – сердито сказала Мария. – С мундиром и пенсией, но без почета. Ему следовало обо всем доложить мне. Я сама бы решила, как следует охранять жениха моей дочери – явно или скрытно.

– Павел Павлович – преданный трону человек, – сделал попытку защитить подчиненного Татищев. – Служит ревностно, не жалея себя. Если бы вы знали, государыня, как он казнит себя за случившееся! Рыдал у меня в кабинете.

– Мне не нужны его слезы, – от слов Мария тянуло морозом. – Следовало службу исправлять, как должно. Я простила ему покушение на себя, но Мещерского не прощу! Пусть пишет прошение. Подыщите ему замену.

– Слушаюсь, государыня! – поклонился Татищев.

– Прохорова и Волкова следовало наказать за нерасторопность, но за то, что не стали медлить и привезли князя в госпиталь живым, прощаю. Пусть служат и далее. Отругайте их – и достаточно. Вам же, Дмитрий Николаевич, надлежит сделать урок из случившегося. Считаю, что при Отдельном корпусе жандармов следует создать специальную службу по охране членов императорской семьи и других высших лиц государства. Она будет заниматься только этим и ничем более. Назовем ее, – императрица задумалась, – Имперской службой охраны, сокращенно ИСО. Подумайте, кому можно поручить это дело. Пусть он составит памятную записку, в которой распишет все: организация ИСО, ее задачи, методы, численность, кадры. Подайте мне ее на рассмотрение. Не затягивайте. Жду вас с докладом через неделю, не позднее.

– Сделаю, государыня! – выдохнул Татищев.

– Оставьте это! – Мария указала на папку. – Там, как я понимаю, подробный отчет о покушении?

– Так точно! – сообщил генерал и положил папку на стол.

– Я вас более не задерживаю!

В приемной начальник Отдельного корпуса жандармов вытащил из кармана платок и отер мокрый лоб. Пронесло. Могло быть и хуже. Отправляясь на аудиенцию к императрице, Татищев готовился к худшему. Сурова государыня, но и мудра: не стала казнить верного слугу. Жаль Заварзина, но тот сам виноват: следовало доложить начальнику. Татищев непременно сообщил бы об угрозе государыне. Ревностен в службе начальник Московского охранного отделения, но не далек, не просчитал последствия…

«Молебен! – вспомнил генерал. – Нужно непременно заказать. По дороге заеду в храм».

Он поспешил прочь. А Мария вызвала секретаря и велела ему вызвать начальника Разведывательного управления. Не прошло и часа, как генерал переступил порог ее кабинета.

– Виноват, государыня! – сообщил, поздоровавшись. – Не уберег Валериана Витольдовича. Принял меры, но… – он развел руками.

– Не учли косность исполнителей, – кивнула Мария. – Эх, Платон Андреевич! Вроде умный человек, дело знаете, служите исправно, но заглянуть за горизонт… Не к Заварзину следовало ехать, а ко мне. Порицание вам!